Боги с Родины. 1-ая книга, 2-ой трилогии. Ритмика - Святослав
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не думает, что убежать хотим?
– Куда? – негромко, Соня засмеялась.
– Вот именно, куда? Хотя, освоившись, я думаю, навряд ли – упустим мы, возможность эту, когда – предоставится, однажды.
– А для чего, совок мы взяли? Можно подумать, не для этого?
– Ну, не из праздного, конечно, любопытства, хотя надежд особых, в этом – нет и, не предполагаю.
– Нельзя, таким быть пессимистом! Нужно бороться до конца с любыми трудностями! Ясно?!
– Не собираюсь я смиряться с рабством. Просто, со стороны, по меньшей мере, – это смешно – для нас канал маскировали специально, зная, что мы когда-то попадём сюда. Ведь не бывает, ничего случайно.
– Никто его и не маскировал. Я больше чем уверена, – хозяин этого мотеля о нём, не знал.
Меня, так возбуждает, что воздух, по нему идущий, – прохладный, чистый.
– И, даже здесь?
– В этом вопросе, что-то есть?
– Как сильно, возбуждает? – Иван Васильевич, пытался пошутить.
– Что возбуждает?
– Воздух, – чистый и прохладный.
– Да! Возбуждает! Чувствую, что в этом тайна есть, какая-то… – Неверящий!
Она внезапно замолчала, остановилась на полуслове, не досказав того, что бы хотела рассказать. И, помолчав, продолжила, внезапно:
– Такое впечатление, что нас кто-то ведёт. Быть может, мы для этого и рождены?
– Чтобы ту сказку сделать былью.
– Смеешься надо мной?
– Зачем?
– Быть может, веселишься так.
– Нет, не смеюсь. Хотя, есть доля и, в иронии судьбы. Ты понимаешь, в каждом случае, быть должен – смысл. А я его не вижу. Зачем судьбе, нас нужно, прислать сюда? Даже, найдём канал, подкоп, и что? Что будет дальше? В чём смысл прибытия, в другое измерение?
– Не знаю. Просто, кажется.
– Креститься надо.
– Я и крещусь. Как же, без этого?
Мне кажется, – мы слишком много говорим. Может, приступим к делу?
– Давай приступим.
Иван Васильевич стал на колени.
Сбросив с себя комбинезон, – темно и, жарко, совок взяв, влезла по спине, к нему на плечи, Соня.
Вначале, что-то щупала руками, а затем пошёл в ход инструмент. Земля посыпалась на голову Ивану. Щель трудно расширялась.
– Как хорошо, что взяли лишь совок, а не лопату, она смеясь, спустилась, передохнуть, – рука устала, на весу.
– Я вряд ли чем смогу тебе помочь, – ответил ей Иван, – меня не выдержишь ты на плечах своих.
Кстати, а что мы будем делать, с землёй – насыпанной?
– Давай её, по полу разбросаем и утрамбуем, пока, не так и много.
– Пока… Давай! Трамбуем.
Иван Васильевич с ней согласился и, равномерно, по полу, землю распределил. Разувшись, пятками, протрамбовал, пока усталость не почувствовал.
– Земля сухая, – удивился, многозначно, – не из природного пласта.
– Уж мне не знать! – Соня ответила. – Ты слышал звуки, сам, местами – камень, словно. Она спрессована и, выветрена явно.
Передохнув, вновь взялись за работу. Щель, постепенно расширялась, но, в глубине её, внезапно, – камень, огромный, оказался. В него, совком воткнувшись, звон услышали и, испугались.
– Добрались! —шептала Соня, огорчённо. – Стали.
Как дальше быть? Его ведь, не пробить. А обходить, столько труда?
– Да и земли немало. Немного отдохнём, подумаем.
– Устал?
– Да ты ведь не пушинка! Ноги гудят, спина в отключке.
– Я так старалась! И…
– Давай поспим! – ей предложил Иван. – А завтра вечером, придумаем, что-либо.
– Давай, – с ним согласилась Соня, – утро, мудрее вечера.
Распределив всю землю и тщательно утрамбовав, они легли, заснули сразу, проснулись лишь, когда открылась дверь вверху. Щель не видна была со стороны, открывшейся двери, под перекрытием, напротив.
Они не выспались, и выглядели мятыми, довольно сонными и вялыми, часть времени были в прострации.
– Всю ночь, протрахались, наверное! – хозяин думал, злясь, и в этот день, старался им работы дать – потяжелее.
Дождавшись ночи, вновь ушли, спать в погреб, – раньше обычного, словно, там было им – прекрасно, в него тянуло, чем-то.
– Вот суки, таковые! – хозяин злился. – Ну ничего! Утром, – устрою! И посмотрю, как, после этого, до вечера дотянете! – он с завистью и вожделением смотрел на Соню, – манящую его, своими формами и телом, со злостью на Иван Васильевича, не отходящего от Сони.
– А может быть, бегут туда, чтобы быстрее лечь, с усталости? – подумал, успокаивая так, себя. – Я ведь сегодня завалил работой, столько накопилось за десять лет, что хватит на неделю!
Спасибо тебе, провидение, что ты прислало их ко мне, этих – «тупых» работников! Такой удачи раньше, мне, не доставалось, никогда. Огромное спасибо! Тебе, я благодарен.
– Залезть, попробуй, на меня, – Соня Ивану предложила, упёрлась в стену, ноги – шире плеч раздвинула. Ты руку всунь, в щель, глубже, ищи неровности.
Давай попробуем! – она потребовала, видя, что он не среагировал. – Может, у нас, получится.
– Тебе ведь, будет больно.
– Я выдержу.
– Ты, мазохистка?
– Поменьше говори, а пробуй!
Иван Васильевич разулся и, разделся, и заскользил по её телу, руками и ногами, не знал, как по-другому. Коленками упёршись в её плечи, а животом, невольно, в лоб.
Вставил в щель, руку. Та, напоминали больше – лаз. Наткнувшись на огромный камень, локтем упёршись в стенку, ослабил тем – нагрузку, на плечи Сони.
Рукой тянул на себя камень, найдя, в шероховатости его, выступ большой, но всё было напрасно, не получалось ничего.
В отчаянии, злости, от безнадёжности, толкнул тот камень в сторону, что было силы и, камень сдвинулся. Довольно сильный – воздуха поток, рванулся на него, из щели.
От неожиданности покачнулся и упал, Иван Васильевич. Соня, последовала следом, – не выдержала пируэта.
– Всё получилось! – обрадовано, прошептал Иван Васильевич, вскочив с земли и, высоко подпрыгнув, с радости.
Соня, с ним радуясь, вверх также подскочила и…
Обнимаясь, танец исполняли, какой-то, в темноте, – замысловатый, со смыслом непонятным – исполнения коленцев.
Как отдышались, успокоились, стали придумывать, как в лаз проникнуть, – не оттягивать на завтра.
– Когда расширим, тебя я подниму, в него залезешь, – он предложил, – оттуда и, попробуешь – поднять меня.
– Давай, наоборот, – Соня, не согласилась, – внизу тебя я выдержу, недолго, а если ты залезешь, – из неё, меня поднимешь.
Так и, решили. Иван Васильевич, забрался на неё, затем руками стал на её плечи и, ноги всунул в щель. Оттуда опустил рубашку за рукав, при помощи той, поднял одежду их, совок, на всякий случай, и Соню, по канату, – свитым из одежды.
ГЛАВА 4. Тоннель и поиск
Недолго пробирались по каналу. Вскоре наткнулись на преграду – из камня стену.
– Совок помочь не сможет, – попробовал шутить, Иван Васильевич, быть может, – дух святой подскажет.
Остановились, удручённо, перед ней, не зная, что им делать дальше. Ощупал, осмотрел включая зажигалку, но не нашёл щели малейшей в ней, сколько, не щупал, не искал.
В дальнейшем, убедились в тщетности – попыток, толкая и, пытаясь сдвинуть стену с места. Били по ней – руками и, ногами, и уговаривали приоткрыть проход, но всё, что делали, безрезультатным было. Не получалось, продолжать исход.
От этой, безысходности, пропала радость освобождения и, настроение ушло. Сверлили головы, сомнения.
– Не поворачивать же нам обратно, в погреб! – Соня произнесла. Не этих, мы с тобой, желали, судеб.
– Как будто я горю таким желанием! – Иван Васильевич ответил.
– Как только, взгляд представлю, – похотливый, так сразу же, становится мне дурно.
– Мне самому, был он – противен. Какой-то, гадкий, весь! Под стать своим Годзиллам.
– Но что ещё, мы можем сделать?
– Не знаю, – голосом растерянным, ответил ей Иван Васильевич. Вроде, испробовали всё, что было бы, возможно. Проход навечно замурован, и вряд ли мы сумеем, – придумать в этой ситуации, ещё, что-либо.
– В этой ситуации! – сказала тихо Соня. За что, судьба, так издевается? Забросила под землю! Находимся в прострации.
Было, прекрасно слышно, она вот-вот расплачется, тот голос, был тоскливым, жалобным.
В отчаянии злостном, Иван Васильевич опёрся – на стену телом и, ввернулся, приседая, будто хотел в неё втереться, придав тем самым – поступательное к ней усилие, по стрелке часовой, – сдвиг колесом. И тут, махина каменная, мягко, ушла направо, покатившись, как колесо, усилив поток воздуха в их сторону. Ударив по лицу и телу, усилил эйфорию, поднял их настроение.
– Ура! Я знала! Я была уверена, в том, что получится всё у тебя! – восторженно воскликнула, обрадовавшаяся, Соня. – Ура! Ура! Ты молодец, Иван Васильевич! Ты справился с ней, хитрой и коварной! – Путь, преградившей нам – стеной из камня.
Стена, практически бесшумно, вновь вернулась на – место прежнее, обратно, без приложения усилий. Им стало, страшновато, они отрезали ещё раз – путь назад, пусть, к нехорошим, но, ведь, к людям, остались в полном одиночестве – в тоннеле, неизвестности.